Ирина Лукьянец - Между Трех Светил Книга Первая [СИ]

Почти каждый вечер к нам наведывался кто-то из деревни. Кто за травами, кто за порошками, а кто и просто за советом. Каждый платил, как мог. Кто деньгами, кто едой, кто одеждой. Как говорится: кто чем богат. С деревенскими к нам приходили все самые свежие новости. Кто на кого и как посмотрел, какая девица кому улыбнулась, и конечно о нравах нынешней молодежи. При гостях, я не лезла в разговоры, оставив привилегию общаться с клиентами Ягуте.

- Ой Ягута Никитична, что творится! Мы тут вчера заслали сватов Катюше, мельниквой дочке, а она девка гулящая, отказала! И это моему Ванечке, самому завидному жениху во всей деревне! - Варвара, дородная баба с на редкость пакостным характером, первая сплетница на всю деревню и жена деревенского кузнеца негодовала об отказе любимому сыночку.

Я старательно подавила злорадный смешок. Ну да, а что Катюша, первая красавица деревни, мастерица на все руки, уже с весны гуляет с Дмытром, она конечно забыла. И не важно, что Ванька - пень пнем. Туповат, груб и нахален. Я не раз припугивала его собаками, чтобы лишний раз руки не распускал. Так этот язык без костей, и вообще очень нехороший человек, наболтал своим дружкам, что со мной все можно. Толи на спор он ко мне подкатил, толи еще что. Но ущемленное мужское самолюбие отказа просто не пережило.

Уже несколько дней, я не покидала дом без сопровождения Ягуты. Ее они боялись, а я боялась не сальных шуточек и намеков, а того, что ничего не помешает им зайти дальше, если они того захотят. В деревне я все равно пришлая, и веса у моих слов для аборигенов маловато. Могла-бы спустить на них собак, да родители и друзья покусанных, моих пушистиков потом просто забьют или отравят. Подставлять под удар своих верных подруг, я не собиралась. Гордость усмирить - проще. Так что к Ваньке у меня свои счеты.

За своими размышлениями я пропустила остальную часть разговора. Как-бы его проучить, да так, чтобы и смотреть в мою сторону боялся?

- О чем задумалась, красавица? - Голос Ягуты подействовал на меня как ушак ледяной воды спросонья. Она обычно так хорошо угадывает мои мысли, что иногда даже страшно. Я с удвоенным энтузиазмом стала толочь травы, в небольшой ступке. Не удивительно, что она заметила мою задумчивость. Все то время, что я думала, работа не продвинулась ни на йоту.

- Да так, думаю как дальше жить, что буду делать как весна придёт. - Я сомневалась, что хочу остаться в деревне. Наивность и во многом необразованность местных жителей порой доводила меня до белого каления.

- Ты думай девонька, думай. Не место тебе в деревне. Не будет тебе тут жизни хорошей. - Она встала из-за стола, и поставила чайник на печь. - Я же вижу, мало тебе будет простой деревенской жизни. Будь у тебя магия, так и думать нечего, отправилась бы в Магическую Академию. А так даже не знаю, что посоветовать. - Ягута дождалась пока вода вскипит, и поставила передо мной большую глиняную чашку с травяным отваром.

Все утро капал холодный и мерзкий дождь. Если сравнивать с месяцами моего мира, то Ноябрь вошел в свои права несколько дней назад. Сезон трав уже закончился, и мы с самого утра готовили огромную партию снадобья от простуды, ожидая первых нуждающихся. Точнее я "фасовала" уже готовые сборы, я Ягута заканчивала заказ для Варвары.

- Марина, сбегай к Варваре, отдай заказ. - Ягута протянула мне небольшой мешочек из грубой ткани,. - А я пока обед сготовлю.

- Хорошо Ягута. Я мигом. - Я поднялась из за стола, оставив заказ в комнате, и направилась одеться потеплее.

В доме тепло, протопленная с утра печка поддерживала уют, а вот на улице давно не Май месяц и простудиться проще простого. Когда я вернулась уже одетая, Ягута протянула мне свой плащ из непромокаемой материи. Закутавшись поплотнее и схватив сбор, я шагнула во двор. Ника и Леди захотели пойти со мной, но желания потом находиться в помещении насквозь пропитанном запахом мокрой шерсти я не хотела, строго наказав им сторожить дом.

Мелкие холодные капли дождя жалили кожу. Не желая оставаться на улице дольше чем нужно, я быстрым шагом направилась на другой конец деревни. Длинная улица пустовала, деревенские прятались по домам от непогоды, и даже дворовые псы прятались в своих будках, ворча на чужачку(меня) чисто для проформы. Ботинки в которых я попала в этот мир, противно чавкали с каждым шагом, иногда застревая в грязи. Холодный ветер бил в лицо, и ручейки ледяной воды скатывались по лицу и шее за шиворот.

Миновав деревню, я поспешила к зажиточной избе мельника. Он построил ее поближе к реке, на которой стояла его мельница. Да и участок получился больше, хоть и далековато от остальных, да просторно и богато. Сосредоточившись на том, чтобы не упасть, я потеряла бдительность, за что и поплатилась.

У конюшни меня перехватил Иван. Его грязная ладонь закрыла мне рот, и заломив руку он затащил меня в помещение. Отовсюду послышалось недовольное ржание лошадей, в ноздри ударил запах влажного сена и конского навоза. Я отчаянно пыталась ударить его ногой, брыкаясь как своенравная кобыла, но видимо наученный горьким опытом, он уворачивался, с каждым рывком все больнее выворачивая мне руку. Отчаявшись вырваться, я укусила его за ладонь.

- Вот зар-р-р-аза. - Он несколько раз тряхнул укушенной рукой и кинул меня на стог сена. Правую щеку обожгло пощечиной. - Не брыкайся цыпа. Так будет только больнее. - Наконец ты мне попалась. И не думай кричать, тебя все равно никто не услышит, а сделаешь себе только хуже. - Он начал медленно расстегивать ремень, приближаясь ко мне. На пол головы меня выше, и намного шире в плечах, для своего спасения я могла рассчитывать только на подлость, чтобы спастись. В честной схватке мне с ним не потягаться.

- Иван. Не делай глупостей. - Я как могла, пыталась отползти подальше от него, но правая рука - явно вывихнута, и почти не слушается.

- Глупость сделала ты, отказав мне. А ты молчи. Я смирных люблю. - Он криво улыбнулся, хотя мне показалось, что в выражение его лица больше походило на оскал.

- Ну и люби смирных. А я пойду. - Я судорожно искала возможные пути к побегу.

- Лежать! - Он навалился на меня всем телом, рывками разрывая плащ, с треском разошелся ворот рубахи. Я зажмурилась, мечтая чтобы этот кошмар скорее закончился, и я проснулась хоть и в холодном поту, но в своей теплой постели, одна. - Будешь знать, как от меня нос воротить. Не достаточно я видите-ли для нее хорош. Как другим девицам, так в самый раз. Сами на сеновал зазывают. - Его слюнявые губы, как две жабы начали лобызать мою шею. Поцелуями это и с большой натяжкой нельзя назвать.

Когда я уже почти смирилась с тем, что казалось мне неизбежным, крепко зажмурив глаза и до боли сжав кулаки, тяжесть мужского тела неожиданно пропала. В конюшне послышался глухой стук ударов. Осторожно, надеясь на чудо, я открыла один глаз. Михай крепко держал моего обидчика за ворот одной рукой, второй раз за разом бил его челюсть.